«Мы сумасшедшие и не можем по-другому»: о чем говорили на паблик-токе про развитие калининградской музыки

Вадим Хлебников (“Звукбук”): В конце прошлого года мы задумались: в Калининграде есть музыкальные исполнители и есть заведения, где можно выступать. Все вроде бы всех знают, а когда доходит до дела, организовать концерт сложно. Поэтому мы решили собрать вообще всю информацию в одном месте, чтобы каждый - будь то музыкант, представитель заведения или просто инициативный человек, который вдруг подумал, что хочет заняться организацией выступлений, - мог открыть картотеку “Звукбук” и просто сделать. Поначалу все шло вяло и мы решили для демонстрации возможностей сделать небольшой “бродячий” фестиваль, который будет состоять из музыкантов, добавивишихся в картотеку и проходить в заведениях, которые добавились. Первое мероприятие на шесть исполнителей мы провели в феврале. Получили очень позитивную обратную связь и поняли, что нужно продолжать каждые два месяца. Размышляя с нашей командой над тем, что делаем, до нас начало доходить, что в общем-то пытаемся создать какие-то маленькие частички инфраструктуры развития местной авторской сцены. Соответственно, встал комплексный вопрос: что такое калининградская авторская сцена, какие у нее есть проблемы и как их можно попытаться решить. Для этого мы и собрали сегодняшнее мероприятие.

Жизнь в анклаве - большая проблема и для музыкантов и для организаторов. Местных артистов сложно привезти в столицы и крупные города. Организаторы из Москвы и Питера не хотят за это браться, потому что это бабки. Сюда привезти тоже сложно. На группу Hatters люди пойдут два дня подряд, а вот с инди-музыкантами - сложно. И часто все это ложится на плечи самих музыкантов. Местные музыканты чтобы съездить в Москву собираются с силами и бабками и на вторую такую попытку решаются уже тяжело (она или не случается или случается нескоро).

Если же к нам приезжают из Москвы и Питера не самые известные артисты и народ на них не приходит, они потом возвращаются к себе в столицу и рассказывают как в Калининграде тухло и прямо хейтят. А еще я слышал от музыкантов, что Калининград - это жопа. Что Калининград это что-то типа Сахалина по транспортной доступности. Сейчас уже люди начали кататься в Калининград, но пока в понимании людей мы все еще далеко.

Здесь как-то особенно не сложилось музыкальных тусовок и в определенный момент я стал замечать, что музыка прямо умирает на глазах. В итоге жители Калининграда немного превратились в деревню. Если спросить в столицах про группу “Жарок”, то на тебя посмотрят и скажут, что все знают группу “Жарок”. Сколько вот в этом зале знает? (в ответ пара поднятых рук). А в Москве или Питере все за исключением может какого-нибудь одного человека. И ладно бы групп из России не знают. Калининградские музыканты друг друга не знают. Но при этом все друг друга хейтят и это очень смешно. Я стараюсь музыкантов знакомить друг с другом и знакомить одни тусовки с другими.

Один дружище из большой России рассказывал - у них там есть музыкальная движуха, ездят по области, детей обучают. И вот он приехал в Калининград: а тут всем по…й! И вот это вот состояние очень застряло в калининградских жителях, народ не очень двигабельный. Чтобы людей поднять, нужно сделать просто колоссальное. Поэтому мы и стараемся делать не просто фест, а событие. На “голые” концерты люди сейчас уже ходят не активно.

Есть у меня пара слов по поводу звука. В какой-то момент люди привыкли, что в “Ельцине” звук - говно. Туда не хотели ходить и слушать музыку, а особенно было сложно завлечь играющих хэви или смерть металл. Барабанщики всегда переживали, что им придется играть тихо, а хочется же выносить установку в дребезги. В итоге мы научились делать даже на бюджетном аппарате конфетку. А когда у нас хватило бабок и мы взяли хороший аппарат, то была вообще конфетка. Мы в этом плане растем и еще будем расти.

Мне, вообще, интересно, где в Калининграде молодежь. В крупных городах, они тусуются и танцуют и им все надо. А у нас они все в Home Creative Studio и больше я их абсолютно нигде не вижу. Мы однажды пытались их завлечь. Они приходили на “Коньюнктуру”, но это было 20 человек из 250 посетителей фестиваля. И в такой пропорции они чувствовали себя неуютно в толпе “старичков”. Как их привлечь? Я не знаю сам.

Как делать фестиваль, я никого не научу. Мы его просто делаем и он делается на интуитивном уровне. Это как научить дышать. Секретный ингредиент только один - любовь. Если кто-то что-то делает с любовью, то другие это оценят.

Кто из здесь присутствующих пишет песни? Кто выпускает их? У кого больше 100 тысяч слушателей на Яндекс-Музыке. У кого больше 10 тыс слушателей? В Калининграде у нас за последние 5-10 не родилась группа, которая поехала бы в туры и собирала. То есть проблема в актуальности материала. Актуальность материала падает, на мой взгляд, из-за атомизации тусовки и отсутствия серьезного и большого комьюнити, где бы происходил обмен идеями, мыслями и фитами. Я много лет пытался эту историю создавать, но она у нас пока не создаваемая.

Мы делали школу для молодых музыкантов. Администрация города нам отдала молодежный клуб на два года, мы там сделали студию и работали с группами. Отбирали четыре группы, которые пишут авторские песни, и каждый год каждая из них выпускала по четыре песни. За два года у нас вышло порядка 35 песен. Для многих ребят это был первый изданный трек. Делали большие шоу-кейсы. На второй год у нас был грант и мы смогли себе позволить аренду “Ялты”. Если считать по курткам в гардеробе, у нас было 450 человек.

Со всеми мы работали по-разному. Кто-то приходил с уже готовыми демками. Кто-то говорит, что у него есть только слова и мелодия и нужно написать музыку. Кому-то только сведение делали . В этом году будет очень большой, двухдневный день молодежи на стадионе. В один из дней вечер будет полностью отдан нашим артистам из разных сезонов. Обратите на это внимание.

В первую очередь мы стараемся дать теорию, пишем стратегию развития на год и стараемся идти по ней. Учимся, что такое постановка целей по SMART. 1000 слушателей на Яндексе-музыке в месяц или 500 подписчиков в VK. Это же классные цели! Так мы и пытаемся создавать комьюнити молодых авторов. За эти два года с нашей помощью появились хорошие группы и часть из них выжили и развиваются: “Юность”, “Который час”, “На случай астероида”. Группу “Фобия” буквально собрали с нуля.

Важно, чтобы люди писали свои песни. Караоке батлов и кавер-групп у нас очень много и они всегда будут продавать билеты. Другой вопрос, хотят ли люди слушать авторские песни этих исполнителей. Я считаю, что авторскую музыку можно продать. Все большие артисты когда-то были маленькими и росли со своих 500-1000 слушателей и так далее. Но это вопрос времени и денег. Нужны качественные записи, хорошие аранжировки, вложения в таргетированную рекламу. Вложение в имидж, фотосессии. Артист сегодня должен генерировать контент. 15-20 лет назад артист 80% времени занимался музыкой, а остальные 20% - туры и медийка. Сегодня 20% времени артист занимается музыкой и 80% медийкой и контентом. У нас с “Юностью” один из самых больших VK среди музыкальных групп и, поверьте, его очень непросто регулярно вести. В VK вообще в последние два года намного сложнее стало работать, потому что практически умерла виралка.

Есть такая проблема. Люди, которые пишут песни, не думают, что эти песни будет слушать кто-то еще. Часто форма побеждает содержание. В нашем сознании сильнее всего интегрирована музыка, которую мы слушали в 13-17 лет. Если вам 25, то вы пишете музыку в той форме, которая была актуальна 10-12 лет назад. Те, кому 40, пишут так, как это было актуально 25 лет назад. Современная наслушанность мало у кого есть. Я спрашиваю у ребят: что у вас играет в машине? Включаем. А там русский рок 2010-го года. И как ты после этого будешь писать песни, которые будут интересны не только твоим ровесникам? У вас уже есть свои любимые группы в каждом жанре и вместо них кого-то локального с не очень высоким качеством записи вы слушать не будете. Если мы хотим растить сцену, то она должна быть актуальна для молодежи. У нее должна быть форма и звук которые сегодня молодежь слушает. То есть с уровнем чартовых артистов и при этом у нее еще должно быть содержание, чтобы было о чем рассказывать. Часто наши музыканты напоминают графоманов. Которые пишут много, но это никого не трогает. Могут быть два слова, которые станут хитом.

Представьте как тяжело развиваться музыканту в Калининграде. А теперь представьте каково в Нестерове? У нас в прошлом году была группа оттуда. Там есть единственный зал, в котором есть установка в ДК и их группу туда пускают один раз в месяц. Чтобы отрепетировать они едут в Калининград три часа, два часа репетируют и три часа едут обратно. И таких ребят на самом деле много.

Примерно пять лет назад мы с группой Nightcall начали пытаться что-то записать. Сходили на одну студию, на вторую, на третью. Потом они закончились и я понял, что ничего похожего на музыкальное продюссирование в городе нет. Звукорежиссер на студии - это просто инженер, который все сводит и отдает это тебе в том виде, в котором ты это сделал. Меня это не устраивало. Пришлось вспомнить, как я 20 лет назад работал звукорежиссером, одеть наушники и начать сводить. За четыре года я свел более 150 песен. Большую часть из них спродюсировал с нуля, в том числе несколько для федеральных артистов. Одна песня стоит с продюсированием 15 тыс. рублей. Это когда у вас просто есть мелодия и это очень дешево. Когда артист прислушивается к мнению продюсера, его часто поддерживают стриминговые площадки. У нас только с “Юностью” порядка 110 редакторских плейлистов. Если тебя поддерживает площадка, значит ты попал в актуальность. Музыкальные редакторы площадок - это люди с самым наслушанным актуальным слухом сегодня, который в принципе есть в природе. Это их работа, потому что они 8 часов в день слушают музыку и пытаются среди всего найти бисер и вынести его в рекомендации площадки. Их нужно воспринимать как маленькие хит-парады своего жанра. Поэтому и нужно слушать сегодня актуальные песни в том жанре, в котором вы хотите работать. Так можно понять форму, а вопрос содержания ваш на 100%.

Как ЛондонParis мыредко выступаем в маленьких клубах, но получаем от этого большое эстетическое удовольствие. Объясню почему. На последнем концерте мы играли каверы в “Янтарь-Холле”. На первых рядах сидят люди с билетами по четыре тысячи рублей и они даже не встают, никак не реагируют. Балкон сходит с ума, но его не видно. Когда ты смотришь людям как мы сейчас с вами друг другу в глаза, то это никаким маркетингом не купишь. Ты можешь покупать [рекламу] в VK или в Яндексе, пофиг. Когда люди на расстоянии метра от тебя зажигаются после первой-второй песни, ради этого стоит жить. Я знаю кучу музыкантов, которые готовы играть бесплатно только ради этого. Это наркотик. Я видел как выносили со сцены Бориса Борисовича Гребенщикова под руки. Люди не могут остановиться. Мы это испытали в первый раз в 1997 году на фестивале День Молодежи. Мы тогда только записали “Слезы Жанет” и тысяча человек ее запела хором. Это был взрыв мозгов, нас унесло очень далеко и мы до сих пор не можем приземлиться.

Я не против каверов. “Битлз” тоже играли каверы в Гамбурге и на этом выучились. Плохо, когда люди беспринципно играют все подряд. Когда они готовы играть “Белые Розы”, Стаса Пьеху и “Мумий Тролль”. А потом они звонят мне и говорят “Жень, продай мне ваши плейбэки на Depeche Mode”. В смысле?! “Ну ты же у кого-то купил?”. Нет, я 30 лет этим занимаюсь и делаю их сам. Мне нравиться препарировать песни и делать какие-то открытия для себя. Поэтому столько, сколько это стоят, они мне не заплатят, а столько, сколько они мне могут дать, мне не нужно. На мой взгляд это вредно, страшно и плохо.

Что в Исландии, что в Великобритании в общеобразовательных школах, в музыкальных классах, стоят компьютеры, барабанная установка, комбики и полный комплект музыкального оборудования, чтобы ребята сами могли сыграть и записать песню. Причем учитель помогает им это сделать, а не заставляет. Для тех, кто не может попасть в такие места, вам предоставят оборудование и вы сможете записать песню. В Англии рок-н-ролл считают своим национальным достоянием. Если вы вспомните олимпиаду в Лондоне, то они там показали всех своих ребят. Так что роль государства в обучении нужна и я не могу с этим не согласиться.

Сегодня я слышал, что все плохо, денег нет, залы не собираются на артистов и с этим нужно что-то делать. Ничего с этим делать не нужно. Ровно также было 30, 20 и 10 лет назад. Это нормально, за счет этого и происходит какое-то движение и рождаются музыканты. Они появляются не потому что денег нету или деньги есть. Олег Нестеров мне сказал, когда мы подписались на “Снегири”, песни пишутся, потому что они не могут не писаться.

Мы собрали первую группу в 1989 году. Вместо того, чтобы пропивать деньги, мы поехали и купили гитары “Урал” и сами их восстановили. Басист своими руками сделал себе безладовый бас. Барабанная установка была в Доме пионеров. В 13 лет мы записали первый альбом. Когда я сейчас смотрю на своих детей, я не понимаю как мы это сделали. Мы ни у кого ничего не просили, мы все делали сами. Может быть мы были так воспитаны.

Потом мы сделали свою студию на Пугачева в “Факеле” и записывали там песни и хотели их издавать. Будут их слушать или нет, нас интересовало меньше. Более того, самым кайфовым моментом своей музыкальной жизни я считаю время, когда мы в той крохотной комнатушке записывали первые песни No man’s land. У нас на всех была одна пачка сигарет и одна бутылка пива. Когда ты пишешь песню, ты попадаешь в какую-то волну и не можешь остановиться. Ради этого они и пишутся, а не ради того чтобы в “Яндексе” у вас было 100 тысяч слушателей. Знаете сколько человек было на первом концерте группы Sex Pistols? 18! И все 18 создали свои группы, одна из них New Order. Так что если вы будете писать хорошие песни, они к вам притянут аудиторию, нужных людей и все заработает. Конечно, чтобы делать то, что мы делаем, нужно быть немного сумасшедшим. Мы сумасшедшие и не можем по-другому. Мы так живем. Если сейчас не ходят на концерты калининградских групп, то мы дождемся, когда на них придут.

Параллельно с нашим взрослением у нас образовывался такой кабинет, куда мы притаскивали все, что нам было нужно для музыки. Культурная жизнь Светлогорска, где я вырос, была рассчитана в основном на пенсионеров. Духа молодежи очень не хватало. Музыка у нас получалась странной и играть ее в каких-то заведениях было не интересно и мы придумывали специальные места, чтобы это делать. Десять лет - с 2007 по 2016-ый мы проводили фестиваль “Лес” в Светлогорске, который собирал от сотни до двухсот молодых зрителей. Потом почти 10 лет я в Ельцине и Форме организую мероприятия. Бар в центре города, это место, где всегда есть люди и где всегда можно сыграть калининградскому музыканту. А если у музыканта есть аппарат, то можно и заработать. Мы не берем себе деньги со входных билетов - они уходят музыкантам, если они привозят свой аппарат. В этой ситуации зарабатывают все, если любители выступающих музыкантов любят пиво. Концерты калининградской музыки это мессианство или бизнес? Я думаю, что это все-таки может быть бизнесом. Бизнесом, который в том числе существует, чтобы в людях горел огонь и они продолжали писать песни. В ситуации калининградской музыкальной сцены нужны люди, которые могут из минусов делать плюсы. “У меня есть железная банка, магнит и проволока и давай что-нибудь с этим сделаем”. Если такой запал есть, то никаких вопросов вообще нет.

Мы в своих проектах - “Ребята из автомата”, газета “Любовь”, галерея “Новичок” и просто концерты в баре, мне кажется, создаем возможности для многих. Для драм-энд-бэйса, для тяжелой музыки, диджеям, рэпу и хип хопу. Для того чтобы можно было разговаривать без слов, как, например, мы с Лыфарем. “Лыфарь Фест” делается лего, потому что нам не о чем говорить. Наверное, из минусов удаленности нашей области и формируется ее индивидуальность. А подобные мероприятия создают среду для этой исключительной индивидуальности, где может формироваться огранка мастерства и таланта. Главное, чтобы талант был.

Бар “Владивосток” расположен на 8 этаже. Вы готовы пройти 160 ступенек вверх ради пива или для выступления вашей любимой группы? Ответ, думаю, понятен. В жизни не хотел открывать бар. Хотел работать на каких-то работах. Но когда почти шесть лет назад мы с супругой переехали в Калининград из Владивостока. Мы тогда сняли студии в арт-кластере. Это такой тупик всего на свете. Людей нет, ничего нет. В ковид люди перестали выходить на улицы, но им все равно хотелось тусоваться. Мы назвали это “Курва бар” и делали небольшие ламповые мероприятия. Много групп успели у нас поиграть. Это было супер классное лето. А потом закончился ковид, мы вышли на конкурентный рынок и этот рынок все эти ламповые вечеринки в арт-кластере смел к чертям.

Чуть больше года назад мы решили оттуда съехать на Правую Набережную 21. Пришли в порт снимать помещение, а нам его предложили за не супер большие деньги купить. Раньше там была ювелирная мастерская и, наверное, до сих пор можно найти остатки янтаря и какую-то золотую пыль. На этот бар меня уговорила супруга словами: “Ты же всегда будешь заниматься этой музыкой”. Так и было, я бы всегда занимался репетициями, записями, каким-то странными мероприятиями на три человека. Я просто занес в купленное помещение аппарат и увидел концепцию. Хотелось бы чтобы это было бизнесом…Но мы не особо считаем доходы и расходы. Когда нам есть, чем заплатить за электричество, считаем часть с бизнесом выполненной.

Я иногда музыкант и всегда жутко бесит, когда ты целый день носишь аппарат и весь отжатый в день концерта. А потом какая-нибудь женщина подходит на саундчеке - как у нас было в Москве, когда барабанщик чекал бочку, - и говорит: “Зачем вы это делаете? Пожалуйста, у меня здесь переговоры!”. Короче, мы хотели поставить аппаратуру и чтобы группам нужно было только донести свои гитары и тельца на 8-ой этаж и сыграть концерт. Такие площадки, неудобные, не в центре, реально показывают, сколько у вас слушателей и дают вам возможность заработать. Ну или просто посмотреть на классный закат в порту.